Необычный и от того несколько отталкивающий непосвященных, керлинг уже при первом, поверхностном, знакомстве способен увлечь даже самого ленивого зрителя своей доступностью и внутренним напряжением.


Если вы, уважаемые читатели, думаете, что те, кто 10 лет назад реанимировал в России эту игру, разбирались в нем намного лучше вас, то вы глубоко заблуждаетесь. Автор этих строк еще полгода назад очень смутно представлял себе даже конечную цель керлинга, не говоря о правилах.


Ольга Андрианова, слепившая за последние четыре года из девочек-подростков сборную-участницу олимпийского турнира, сама прошла путь от начинающего игрока до главного тренера за десять лет. Долгое время нынешний наставник сборной играла в баскетбол. Успев к началу 1990-х и поиграть на высоком уровне, и поработать тренером, Ольга Александровна рассудила примерно так: у керлеров век долгий, с глазомером у баскетболисток, как правило, все в порядке, стало быть, никаких противопоказаний для того, чтобы взять в руки камень и метлу, нет.


Рассказывает старший тренер национальной сборной России.


- В керлинг мы пришли в 1992 году вместе с моей подругой Наташей Петровой, с которой вместе играли в ветеранской команде в баскетбол. Для начала мы нашли себе третьего человека и съездили на чемпионат России. Там с ходу заняли третье место и, будучи людьми увлекающимися, решили развивать керлинг в столице. Поддержки со стороны московской мужской команды мы не получили. Собравшиеся в ней доктора наук и академики сказали нам: 'Мы хотим играть, а организационными вопросами, если хотите, сами занимайтесь'.


И мы занялись. Очень скоро к нам приклеилась коллективная фамилия. Везде, где бы мы не появлялись, говорили: 'Смотрите, Керлинги пришли'. Первое время нас в Москве никто в упор видеть не хотел. Говорили даже, что керлинг - это вид спорта группы Ж. Но мы как-то крутились, вились, зарегистрировались и стали регулярно заниматься и работать. Денег не было вообще. Скидывались на аренду льда, и средств хватало на два часа в месяц. Камней было всего четыре, о специальных ботинках даже не догадывались, а лед после фигуристов ровняли, проводя по нему мокрой тряпкой. Первые камни нам подарили. Взяли мы вместе с Наташей Петровой эти камни и пошли на вокзал. Нас по дороге несколько раз спрашивали, зачем нам эти булыжники, предлагали помощь. Мы отвечали, что камни нам нужны, чтобы капусту придавливать, и от помощи гордо отказывались. Несколько лет подряд нас останавливали на улице, спрашивая, где брали такие хорошие щетки. А когда жили в общежитии Института имени Лесгафта, то в один прекрасный день наши щетки стащили вьетнамцы и стали подметать ими кухню. Мы едва в обморок не упали.


Спустя короткое время стало очевидно, что такими темпами мы Петербург никогда не догоним, и мы решили открыть в Москве детскую секцию. По моему мнению, этим мы совершили настоящий переворот во всем российском керлинге. Через жуткие трудности (лед приходилось 'брать в долг' иногда на несколько тысяч) нам удалось организовать несколько детских команд. Поначалу они проигрывали всем, но вскоре догнали взрослых и стали их побеждать. Чтобы не стать окончательно 'бабьим царством', президентом московской федерации решили избрать мужчину и выбрали Юрия Александровича, который сумел нас разгрузить от многих оргпроблем. Развитие пошло по нарастающей. Наши девчонки стали выступать на молодежном чемпионате мира и вскоре отобрались на взрослое первенство. Тут нам стал помогать городской комитет. Благодаря ему мы смогли организовать спортшколу на базе Ледового дворца спорта 'Москвич'. Сейчас, когда мы выступили на первом взрослом чемпионате мира, речь идет уже о строительстве специальной арены для керлинга. Проблем, конечно, немало, но то, что керлинг в России состоялся, можно говорить уверенно.

http://gazeta.ru